ЛАМПА ДИОГЕНА
Кто поэт, кто кумир вещих птиц,
рыб златых и бродяжьего ветра,
тот, кто крыльями рифмы и метра
будит эхо в чащобах страниц,
кто до времени прячет свой нрав,
будто в крепости, в библиотеке
и не платит, юродствуя, штраф
за пристрастье к сладчайшей утехе
огрызаться словами впопад
(но под видом случайности правой) -
тот, бесспорно, отправится в ад,
потому что на кой ему ляд
повстречаться с компанией бравой:
пусть жируют в блаженном раю
те, кому всё понятно на свете,
кто кичливо купается в Лете,
пустоту обнажая свою;
те, кто веруют так глубоко,
что душа прозияла как пропасть,
и чьё постное с виду брюшко
намекает, как лейбл, на кротость;
пусть вкушают в раю калачи
инквизиторы и палачи
(сыром в масле, в достатке и в лоске),
Гитлер, Сталин, поэт Маяковский
с оттопырившей рот папироской;
анархисты, империалисты,
террористы и постмодернисты,
коммунисты и прочие хваты,
консерваторы и демократы,
и футбольные, кстати, фанаты;
педерасты и жрицы любви,
ведьмы моды, вампиры TV
(недостоин я вашего лаю,
но поймите: добра ведь желаю);
и певцы комсомола с весною,
их дружки с их подругой косою,
патриоты и космополиты,
либералы, дурные пииты;
все кто лезут, в натуре, из кожи
записаться в гламурные рожи
(по Европам промчавшись галопом,
разве всех перечислишь тут скопом?).
Пусть они обретутся в раю
в золотой коммунальной квартире,
пусть там мочат друг друга в сортире,
окликаются в вечном строю.
Пусть в аду станет страшно просторно,
человечно, легко и задорно.
2010. Port Moresby
* * *
В темноте обнажается только душа.
Вещи, мраком покрывшись, уходят в монахи.
Ты ко мне, после душа, скользнёшь из рубахи,
как ребёнок дыша.
И тогда в море ночи мерещится свет,
возвративший погибшую лодку к причалу,
и тогда мы друг друга найдём одичало
через тысячи лет.
И в сомкнувшемся мраке не станет беды,
ни кричащего яблока в древней траве, и
на песке зацелованной солнцем аллеи
будут влажны следы.
2009
ЗАБЫЛИ НОТЫ
Наш дом - жилая гитара,
но мы разучились играть
и ноты забыли, пылится в шкафу
нотная наша тетрадь.
В гитаре томятся люди,
ни капли не удивлены,
они дымят сигаретой,
друг в дружку не влюблены.
Глаза подурнели без тайны -
ах, не улыбается рот,
и счастье походит на странный,
из пластика, бутерброд.
Зачем заселяли гитару,
прекрасную эту гитару,
гитару, гитару, гитару
в какой-то удачливый год?
О чём там, глумясь и кривляясь,
горланят в вечернем окне?
К чему эта грязь? Тараканы
стоят со свечой во сне.
Ведь завтра в окошко наше
бабочка к нам прилетит
и, как террористка блажная,
собой телевизор пронзит.
Зачем, проживая в гитаре,
сердито делили её,
зачем на серебряных струнах
развешивали бельё?
А где-то на севере диком
гармонь одиноко стоит,
ей снится: в пустыне далёкой
прекрасная песня звучит.
А где-то на западе диком
рояль одиноко бренчит...
1990- 2000
2006
В тот год, призвав на помощь всех святых,
ступив во мрак рывком последней воли,
идя ва-банк, шепча заветный стих
про долги наша, я, душою тих,
не чувствовал ни ужаса, ни боли,
познав такую человечью тьму,
в которой ни надежд, ни упований
средь мёртвых звёзд.… И вот, всё не пойму:
в том лабиринте лживых умолчаний -
чтó было мне огнём, где нет огня,
из ямы той - чтó вывело меня?
Отягощён я тьмою новых знаний.
Но может (рассудив при свете дня),
не чтó - а ктó? Полна душа мечтаний.
* * *
"Думай обо мне как о служанке или принцессе,
попросту, помни обо мне,
чтобы избежать ночного подполья…"
Из твоего неотправленного письма
“В полночных думах избеги томленья,
губителен мечтания недуг…”
Сегодня тщетны клятвы и моленья,
надтреснут и зеркален стрелок звук.
"Мечтания о будущем преступны", –
вдруг чудится мне шёпот из угла,
но пусто в комнате: мой образ смутный
раздвоен сном оконного стекла.
Что должен превозмочь в судьбе я ныне,
как расквитаться с чёрствостью ночей?
Обкраденные мысли по пустыне
бредут и тьму толкают, плача в ней.
От жалоб их слезливых нет отбою -
ведь с ними заодно осенний дождь.
И тот же голос шепчет мне: "С тобою
случится то, чего никак не ждёшь".
Как до утра дожить в ночи бездомной,
когда сломался воздух? Для чего,
свет не включая, в жизни неуёмной
мне пить кривого мрака неродство?
2006, Москва
